БиографияМы живем в мире,
состоящем из последовательности скоротечных моментов, и каждый из них
может нести в себе нечто значительное. Когда такое мгновение приходит,
я действую инстинктивно. Между глазом и пальцем проходит как бы
электронный импульс. Но даже это слишком долго. Я мечтаю о времени,
когда не нужно будет тратить время на шаг между мозгом и пальцем
нажимающим на кнопку. И я смогу фотографировать, просто мигнув глазом.
Вот тогда я и стану настоящим фотографом.
Альфред Эйзенштедт
В
1999 году редакция популярного Интернет-журнала «The Digital
Journalist» поставила перед собой непростую задачу – выбрать
«Журналиста Столетия». Претендентов было хоть отбавляй – да еще каких!
Отец фотожурнализма Эрих Саломон; первый чернокожий американец
пробивший себе путь на фотографический олимп Гордон Паркс; легенда
журналистики Роберт Капа; всегда первым прибывающий на место преступления Уиджи; «художники с Лейкой» Анри Картье-Брессон, Себастио Сальгадо, Юджин Смит и многие другие сочетающие в себе таланты борцов, журналистов, исследователей и художников.
«Однако когда дело дошло до выбора единственного фотожурналиста, чье
влияние было наиболее значительным, оставившим величайшее наследие, у
нас не было ни малейшего сомнения», – сказал основатель и редактор «The
Digital Journalist» Дирк Хэлстид, - «Мы выбрали Альфреда Эйзенштедта».
***
Альфред Эйзенштедт (Alfred Eisenstaedt),
известный среди друзей под именем Эйзи (Eisie), родился в еврейской
семье 6 декабря 1898 года в Западной Пруссии. В 1906 году семья
переехала в Берлин, откуда во время Первой Мировой Войны молодой
человек был призван в армию. Демобилизовавшись после ранения он стал
торговать галантерейными товарами. Свой первый фотоаппарат – складной Кодак с катушечной пленкой –
Альфред получил в 14 лет. В середине 1920-х годов он начал посылать
фотографии в популярную в до-гитлеровской Германии газету «Berliner
Tageblatt», позднее стал продавать фотографии в «Associated Press». В
то время он не думал, что это станет делом всей его жизни:
«Фотожурнализм только-только зарождался, да и о фотографии я почти
ничего не знал», – вспоминал он позднее, – «Для меня это было
приключением».
Уже в начале 1930-х годов, используя стеклянные негативы и крайне неудобное фотооборудование, Альфред Эйзенштедт
сделал несколько работ, которые благодаря своей исторической и
художественной ценности вошли в копилку лучших фотографий всех времен и
народов. Достаточно упомянуть официанта на коньках в отеле в
Санкт-Морице; миланский оперный театр «Ла Скала», пожимающих друг другу
руки Гитлера и Муссолини. Очень сильная фотография была сделана в 1933
году в Женеве во время пятнадцатой сессии Лиги Наций. «Там
на лужайке перед отелем сидел доктор Джозеф Геббельс, гитлеровский
Министр пропаганды. ... Неожиданно он поднял на меня глаза и в этот
момент я нажал на кнопку. Его глаза были полны ненависти. ... Эту
фотографию неоднократно публиковали по всему миру. Меня спрашивали, как
я себя чувствую, когда фотографирую подобных персонажей. Конечно, не
очень хорошо, но когда у меня в руках камера – я ничего не боюсь».
В 1935 году Эйзенштедт почувствовал, что Германия становится все
менее и менее гостеприимной и уехал в Америку. Несмотря на незнание
языка, он быстро добился успеха: уже в следующем году он стал одним из
первых фотографов журнала «Life», который по мысли его основателя Генри
Льюса «должен был рассказывать истории используя фотографии вместо
текста». В то время журнал только начинал свою деятельность и в том,
что он стал самым популярным изданием в Соединенных Штатах и в Западной
Европе немалая заслуга Альфреда Эйзенштедта. Первое время в Америке Эйзенштедт использовал среднеформатный
фотоаппарат Rolleiflex, который очень нравился ему «потому что
Rolleiflex можно держать внизу, не поднимая к глазам; таким образом,
никто не видит, как я фотографирую», – пояснял он, – «Я просто стоял
без движения как статуя. И никто не видел, что я делаю. Для того чтобы
делать такие фотографии нужно быть ненавязчивым и уметь смешаться с
толпой». Если к этому добавить невысокий (чуть более полутора метров)
рост фотографа, то понятно, что он был практически невидимкой – не
только с Rolleiflex, но и с Лейкой.
Самую знаменитую фотографию Альфред Эйзенштедт
сделал 14 августа 1945 года, когда вся Америка праздновала так
называемый «V-J Day» (Victory over Japan Day – день победы над
Японией). В вечер этого дня он прогуливался по площади Таймс-Сквер, где
находился пункт набора добровольцев в армию. Около 7 часов вечера по
радио объявили о капитуляции Японии и площадь взорвалась криками
радости. Видимо происходящее весьма напоминало события мая того же года
в Советском Союзе, знакомые нам по фотографиям, кинофильмам и рассказам
родителей: совсем незнакомые люди обнимались, плакали друг у друга на
груди, целовались и поздравляли друг друга с победой.
Естественно Альфред Эйзенштадт оказался там не
случайно и не с пустыми руками. Позже он вспоминал, что ходил взад и
вперед фотографируя радующихся людей, когда заметил матроса, который
«носился по площади и целовал без разбору всех женщин подряд: молодых и
старых, толстых и тонких. Я наблюдал, но желания сфотографировать не
появлялось. Неожиданно он схватил что-то белое. Я едва успел поднять
камеру и сфотографировать его целующего медсестру». Эта фотография, которую Эйзенштадт в шутку называл «Безоговорочная
капитуляция», стала для американцев символом победы во Второй мировой
войне. В 2005 году на Таймс-Сквер появилось скульптурное изображение
целующейся пары сделанное на основе фотографии скульптором Сьюардом
Джонсоном. К сожалению, городские власти не разрешили установить
скульптуру на постоянной основе, поэтому она украшает площадь только в
дни празднования годовщины победы над Японией.
Фотограф
не позаботился о том, чтобы установить личности своих случайных
моделей; они тоже до поры до времени не спешили о себе заявлять.
Ситуация изменилась после того как в августе 1980 года редакция «Life»
решила разузнать об их дальнейшей судьбе и попросило назвать себя. В
течение двух месяцев в редакцию журнала обратились одиннадцать бывших
матросов утверждавших, что именно они изображены на знаменитом снимке.
Женщины оказались скромнее: только три представительницы прекрасного
пола узнали себя в медсестре с фотографии.
К завершению рассказа о «Безоговорочной капитуляции» хотелось бы
отметить, что хотя сам фотограф не считал ее своей лучшей работой, он
понимал, что это самая известная его фотография: «Я буду на небесах, а
мои фотографии буду жить. Люди забудут мое имя, но они будут помнить
что был фотограф запечатлевший моряка целующегося с медсестрой в конце
Второй мировой войны», – писал он. С самого начала своей карьеры Альфред Эйзенштадт
старался сочетать в своей работе репортажность и художественность. «Я
начал как пикториалист», – вспоминал он, – «Я и сейчас стараюсь делать
красивые фотографии». И это ему удавалось! За более чем полувека работы
он сделал десятки снимков ставших фото-иконами XX века. В 1954 году
состоялась первая персональная выставка фотографа в Нью-Йорке, за
которой последовали десятки других. В 1958 году журнал «Popular
Photography» назвал его одним из 10 лучших фотографов современности.
О
личной жизни Эйзенштадта почти ничего не известно – но уже сама эта
«неизвестность» очень красноречива. «Мы часто общались, но, несмотря на
это, я не знал, есть ли у него братья или сестры, был ли он женат до
того как женился на Кэти в конце 1940-х годов», – писал фотограф Джон
Ленгард. «Я знаю, что он помог своей маме выехать с Германии в 1936-м,
но он никогда не упоминал о Холокосте. Я не знаю ничего о других его
друзьях или родственниках. Он не любил выставлять свои чувства на
показ, но, с другой стороны, всегда проявлял беспокойство, когда
кто-нибудь из коллег болел. Однажды я пролежал две недели в постели с
больной спиной и только двое из Life позвонили – он был одним из них». А вот о своей работе и ее результатах он говорил много и охотно: «Я
могу часами наблюдать за каплей дождя. Я все время вижу фотографии – я
думаю образами будущих фотографий», – признался он. А потом сделал одно
необычайно важное дополнение: «Но если я не вижу фотографии, то не
достаю камеру из сумки». Такой вот простой рецепт – и как сложно ему
следовать!
Он
совсем не мог обходиться без любимой работы: «Он говорил мне, что если
не пойдет на работу, то умрет», – вспоминал режиссер и фотограф Гордон
Паркс, проработавший вместе с Эйзенштедтом более 20 лет. И он продолжал
работать почти до самой смерти: в 1993 году 95-летнему фотографу
позировали президент США Билл Клинтон с семьей. Это была последняя
фотосессия мастера – он умер 24 августа 1995 года.
***
По воспоминаниям друзей и коллег Альфред Эйзенштадт очень гордился
своими фотографиями. Его маленький офис был забит коробками с
негативами и отпечатками, он часто и подолгу рассматривал их. «Все
заключено в них», – сказал он как-то своему другу журналисту и
фотографу Карлу Мидансу, – «Я не пишу. Пусть другие напишут о них. Если
они захотят узнать, что я видел, они увидят это в моих коробках – все
что было на самом деле, как я это видел и что я об этом думал».
|